Белых медведей праздничный пост

Сопит у камина белый медведь,

Снег за окном мягким пледом устелется.

Рядышком дремлет мама-медведица,

Кукушке неймётся двенадцать пропеть.

Цветные коробки под ёлкой ужились.

Из детской к ним путь стратегический метится.

Но ловко застукала мама-медведица

Детей, что с шарфом за шкафом притаились.

Обволакивающая синева

До ушей доносится звучание тонких струн арфы, её переливы и прекрасная мелодия. Тёмно-синий небесный холст нынче весь усеян красотой, мерцает и увлекает взгляд. Ноги вдруг охватывает цепкая невесомость, и кажется, будто всё это становится ближе, а серый дом, светящееся окошко и маленький дворик остаются где-то внизу, потихоньку превращаясь в крохотные точки. Вокруг царят неспешность и грация, постепенно наполняя еле дышащее нутро светом и теплом. Синева обволакивает и уносит всё дальше, очищает мысли и оставляет приятную пустоту. В этой картине нет ничего экспрессивного, лишь чары спокойствия и тонкий намёк на гармонию...

Над Землёй

Бдит осенняя лёгкая стружка,

Мы с тобою на самой верхушке

Полотняно - алмазного неба,

Возле старой студёной звезды,

Кстати, о птицах...

Сегодня я встала немного раньше обычного и застала багряный рассвет. Облака плыли тёмными пятнами на красном фоне по направлению к солнцу. Под ними летела стая птиц, и видны были лишь крылья - маленькие линии, перемещавшиеся вдоль небесного полотна. Это было похоже на закат, если бы не пробивавшийся кусочек голубого в левом верхнем углу моего окна. Жаль, что оно охватывает не всю картину целиком. Мне бы очень хотелось стать частью той стаи. Как им, должно быть, красиво находиться рядом с солнцем...

Хочу превратиться в птицу,

Чтоб лёгкою стать и на перьях

В краю за рекой приютиться.

Белым-бело

Конечно, до Нового года ещё далеко, и он даже ещё не стучится в дверь, но когда случайно о нём вспоминаешь, появляется ощущение тепла и уюта и чувствуется аромат ещё не купленных мандаринок. Я, пожалуй, схожу за ними в ближайший ларёк, а по дороге загляну в любимый магазинчик за килограммом-другим "Ананасных"... На улице сильный ветер, с ног сдувает, а на голову падает не то снег, не то вода, потому что температура за окном стремится к выше нуля. Тем не менее, мы всем городом очень ждём зимушку и красивые заснеженные улочки, ведь когда выпадает снег, становится светло, как днём, даже если солнце спряталось за серые тучи. 

Счастье к нам приходит...

Часы флорентийских мастеров

Где-то в правом углу стрелки на часах остановились возле большой цифры три. После отъезда хозяев в заслуженный отпуск квартира пустовала второй день, то засыпая, то просыпаясь от внезапных звуков, изредка доносившихся с улицы. Банки, магазины, парки и даже скамейки словно находились в замешательстве, не зная, в какую сторону податься из сложившегося положения. Возле крыльца тёмно-синего дома напротив, под капотом старого Форда премедленно копошился худощавого телосложения мужчина лет сорока, с приятной золотистой бородкой и холодным взглядом. Казалось, он забыл как дышать - настолько увлекательно было для него сие незамысловатое дельце. На углу квартала справа от него, прямо под зелёным сигналом светофора расположился высокий плечистый человек в длинном плаще. Лицо его было спрятано под капюшоном, а сам он стоял будто приросший к асфальту, не решаясь двинуться ни вперёд, ни в сторону. Своей широкостью он загораживал дорогу пешеходам, которых как раз и не было на перекрёстке. Если бы кто внимательно присмотрелся к окнам соседских домов, то нашёл бы парочку недовольных, грустных лиц, которые, устав от безделья, также беспрестанно вглядывались в соседей за неимением более подходящей альтернативы. Никто не хотел ничего. Те, кто всё-таки нашли себе хоть какое-то занятие, делали его так, будто у них в запасе вся жизнь и ускоряться даже на пару секунд не имеет смысла.

Мечтаю, чтобы было волшебство...

В нашем городе вчера выпал снег. Тающий, конечно, но уже говорящий о том, что скоро придётся закутываться по самые ресницы. Я шла, улыбаясь своим мыслям, вспоминая о чём-то светлом, и физиономия моя, по-видимому, излучала подобие радости и солнца. А навстречу мне, как водится, - люди. Нескончаемый поток людей, проплывавших мимо, словно ручей из-под снежной насыпи, съёжившись, опустивши головы, стараясь сохранить остатки тепла в этих лёгких курточках, которые были надеты по привычке либо в надежде, что холод пока ещё не нагрянет... А он пришёл. Временами я вглядывалась в их лица, в которых практически у каждого застывало недовольство. Не нравилась им не только непогода, но и то, что я с такой возмущающей наглостью посмела считывать секретную информацию с их глаз, да ещё будучи при этом в приподнятом состоянии духа. Такое вторжение заставляло их скукожиться в три раза больше, ускорить шаг, а некоторые и вовсе бурчали и даже в открытую шипели, чтобы я отошла на приличное расстояние. Что ж, я удалюсь, мне не жалко, у меня сейчас всё хорошо...

Не подходит

Я хочу тебе отдать

Лучшее, что я имею.

Только фантик из-под жвачки

Вряд ли подойдёт.

Сотни дней летят за пять, 

Белит зимушка аллею.

Хоть резинок уже пачка,

Она не подойдёт.

На крыше

Течёт река вдоль по скату крыши,

А мне спокойно у тебя в руках.

Надеюсь я, что никто не слышал

Шагов, скрипевших ночью впопыхах.

Сиянье звёзд на небе сине-чёрном

Расскажет нам вкратце о судьбе

Людей, что нынче во дворе игорном

Проспали кров в воровской борьбе.

Коротко

В моей комнате тихо и светло, уютно и спокойно. Вокруг чувствуется благоухание роз и их нежный шёпот, ласковые лепестки и приятная глазу наружность. Я сижу на мягкой белой простыне и ловлю солнечные лучи на своей коже, улыбаюсь птицам из окна, думающим, что земля скоро вновь прогреется, и потягиваю зелёный чай из маленького цветного стаканчика. Меня ничто не тревожит и не торопит выйти в шумный город, под окном умиротворение и тепло, и внутри установилось необычайное для моей повседневности равновесие и ощущение абсолютного счастья. Я ущипнула себя за запястье, чтобы удостовериться, что сон покинул мои глаза и такая реальность существует. Редко когда мне удаётся насладиться столь прекрасным утром и ступить за порог с желанием творить добро и улыбаться первому встречному. Я пытаюсь сохранить этот настрой и чувство полёта...

Если ты есть

А если ты есть, что же я не спешу

Ступить и пол шага навстречу мечте?

Я знаю, что, сидя столбом, я грешу,

Но так уж угодно моей бедноте.

Дай мне причину покинуть порог

И повод свершить небывалый поступок.

Мой хрупенький мир от вранья занемог,

Тускнеют глаза полевых незабудок.

Безмятежное беспокойство

... Откуда-то сзади подул летний ночной ветерок, постепенно предъявляющий права на становление полноценным вихрем, однако до сих пор остающийся тёплым и ласковым бризом в такую замечательную пору, когда всё цветёт и благоухает. Вокруг чувствуется присутствие прекрасного, незаметного, но поражающего в самое сердце и избавляющего от ненужных мыслей и бесполезных суждений о чём бы то ни было. 

Этой зимой

Оставь мне кусок прогретого счастья,

Завтра всё сбудется щучьим веленьем.

Трясутся ключи в замёрзших запястьях,

Благо, что ждёт за замком утешенье - 

Тепло очага, что сегодня оттаял,

Узнав о скорейшем твоём приближеньи.

Эта зима несказанно родная.

Эта зима обещает прощенье.

Перемотать

Хочу перемотать ужасный час,

Чтобы не чувствовать растущий ком в гортани,

Чтоб не барахтаться лягушкою в сметане

И не таращить на ворота круглых глаз.

Хочу перемотать ужасный день,

Чтобы почувствовать шальной осенний вечер,

Что после летнего донельзя скоротечен:

Уже невидима крылечная ступень.

Ты дерево

Ты как корень старого дуба:

Ещё держишься в моём сердце.

Хоть грозою он и надрублен,

Дух не мёртв в покосившемся тельце.

Ты как ствол обветшалого древа:

В моём мире уж дышишь на ладан,

Грозовым подгибаешься гневом,

Краской белою криво залатан.

Карибские сны

Она не стоит на месте... Словно притаившийся за деревом зверь, она лишь ждёт своего часа, подходящего момента, чтобы ухватить всю добычу целиком. Утром, ещё в кромешной тьме, она незаметно подкралась к спящему возле входа в магазин бедолаге и окатила его ледяным приветом с ног до головы. Он скукожился, свернулся комком в дальнем углу крыльца, закрытом с одной стороны коробкой, а с другой - плотно прижатыми к груди ногами. Его столетнее тряпьё было не готово встретить столь сурового гостя, нагрянувшего ни свет ни заря снегом на голову. Эти две стены, которые подпирает ослабшая спина, хоть и тёплые, но кусок крыши на том месте обвалился полгода назад, оставив там зияющую дыру на полкрыльца. Однако даже замёрзшая вода не в силах сейчас помешать одинокому человеку возле главного входа оторваться от приятных карибских снов.

Свеча

Спустилась ночь. Я вечный странник.

Мне духи замка вслед кричат.

Передо мной беды посланник - 

Давно потухшая свеча.

Луна взошла над тихим садом:
В стальном сиянии листва.

Крадусь походкой казнокрада,

Хоть и не мастер воровства.

Бродяга

Среди толпы прокисших улиц

В потоке видишь ты лицо:

Волшебник, маг, вор и безумец,

В худое ряжен пальтецо.

Мрачнее тучи прячет лик

От серой выжженной ватаги.

Лишь красный мимолётный блик

Скользит по физии бродяги.

Остановка

Просто посмотри на этот блеск и спроси, как мы сюда попали. Твои глаза сейчас как раз такого же цвета, что и эти камни, омываемые чистой холодной водой. Я посмотрю в них и не найду что ответить. Я не знаю, какой замысловатой тропой мы вышли в столь прекрасное место, каких, казалось, уже не существует. Всё вокруг пропитано мудростью и нерушимым спокойствием, словно кто-то нашёл идеальную систему равновесия для этой долинки в скалах.

Акварель

Стенные улицы, подвалы,

В районах шумных канитель.

Средь труб домовых, у вокзала

Живёт котёнок Акварель.

Он, словно краски на бумаге,

Плывёт за утренней рекой,

Ворует уток у оврага,

В траве представивших покой.

Тишина

Моя родная Тишина,

Уж сколько лет она одна,

Всё также прячется в ночи,

Пожитки прячет на печи.

Теремок

Как подует в степи ветерок,

Унося вдаль тепло твоих рук,

Так трещит наш худой теремок,

Будто сломленный тяжестью сук.

В нашем садике тлеет любовь,

И горит виноградная гроздь.

Отсырела вязаночка дров,

Покосился на стеночке гвоздь.

***

Небо с землёй поменялись ролями,

Рано с утра солнце прячет лучи.

С рассветом сова, знать, парит над полями,

На север весной улетают грачи.

Звёзды танцуют в чечётке ритмичной.

Я и не знаю, чего загадать.

Чует душа... словом, ночью привычной

Вместе с гитарой не буду я спать...

***

Чтоб быть одной,

Талант большой не нужен.

Как летний зной

С прохладою не дружен,

Так сердце с разумом

Поют две разных песни - 

В плетеньи фразовом

Одна другой чудесней.

На высоте границы мира

Под сердцем кроется в Нирвану

Волшебный ключ, от трёх замков:

Вода и воздух, в горном стане 

Земля просторов и мостов.

За озером домишка белый

Уютно прячется от скал,

А ночью тролль из подземелья

Дорожку в дворик натоптал.

Из-под шляпки

Вчера вечером, а точнее, ближе к ночи, одолело неотвратимое желание сделать музыку доступной только для моего уха, но не в постели, а прямо посреди комнаты. Домашние штанишки с карманами - то, что нужно для такой ситуации, мой маленький эмпетришечка вмещается туда идеально, так что вполне себе можно было вступить в интимные отношения с темнотой в такт любимым композициям.

Кот и осень

Приблизилась жёлтость, зелёность и красность,

И длинный ручей освежает округу.

В глазах у кота пустота и неясность:

От него улетели пернатые к югу.

Подушечки лап, батареей согретые,

Бредут по асфальту навстречу дали.

Все шорохи улиц, все песни пропетые

Ветра путешествий с собой унесли. 

Серена

Все эти люди вокруг злятся и бегут куда глаза глядят. Я смотрю на бело-серое небо и пытаюсь охватить глазами всю его ширину до горизонта, затем оборачиваюсь и делаю то же самое. В эту минуту по-настоящему понимаю, что Земля круглая, и этот факт мне весьма импонирует. А ещё она необъятная, но это было ощутимо ещё в детстве. Иногда я и вовсе задираю голову и, уставившись, смотрю на самую высокую точку над собой. Я чувствую высоту. Чувствую свободу. Стоит только поднять глаза вверх, как она вдруг кажется досягаемой, вполне реальной и готовой с радостью принять меня в свои объятия. Она манит, словно сильнейший в мире магнит, словно желание попить воды после длительной пробежки или окунуться в прохладную речку в самый разгар летнего зноя... 

Без границ

Под крыльями летящей птицы

Весь мир простором расстелился.

По сторонам велосипедной спицы

Дождь хмурый радугой разлился.

Река течёт за краем света, 

Уткнулся в небо парус яхты:

Приходят с космоса приветы,

По крышам ветки отбивают такты.

Ночная черепашность

Тишина и покой так близко, они уже касаются моих плеч своими нежными тонкими пальцами. Я предвкушаю пару удивительных часов, проведённых в тепле и уюте, наедине с собой, в манящей неге, следы которой уже витают в воздухе. Их шёпот доносится до уставших от крика ушей, до тонкого слуха, до чувствительной кожи, что вбирает в себя каждый неуловимый звук; он растворяется в венах и питает сердце новыми силами, омывает душу лекарственными волнами. Всё это совсем рядом, проникает сквозь ненавистный спёртый воздух, усилиями ползёт по стенам и премедленной россыпью обволакивает давно избитое помещение. Если бы я могла только протянуть руку, схватить пару частиц и разделить их на миллионы, которые, в свою очередь, начали бы расти и наполнили комнату вдохновением. 

В трёх словах

В трёх словах не опишешь рассвета, 

В трёх словах ты меня не поймёшь.

Мы с тобой далеки от ответа:

Что случилось? Куда ты идёшь?

На дороге, ведущей домой,

Полпути - мы с тобой разминулись.

Что ты прячешь за этой слезой?

Не грусти - мы всего лишь очнулись...

Наедине

Под лёгким давлением ручки бумага начинает едва слышно скрипеть. На жёлтых листах появляются тонкие линии, изящные изгибы, замкнутые круги, бессчётное количество точек и заветвлений. Они расскажут... расскажут ничем не примечательную историю... нелюбопытную, неинтересную, самую... простую. И не историю вовсе, а только пару мгновений, незначительное дуновение ветерка, набор звуков, совершенно не колышущих воздух, не касающихся уха, но проникающих внутрь... Расскажут о том, как оживает картина на бездушном экране, как прямо с той стороны самым наиживейшим взглядом смотрят на меня глаза небесной красоты, цвета искрящейся под солнцем воды, и вся её сила вдруг оказалась в эту секунду между нами, предназначенная для создания чего-то поистине удивительного, невозможного и, в силу обстоятельств, запретного. Ты продолжаешь смотреть так, будто и правда видишь, чувствуешь, понимаешь... ты ухмыляешься, касаешься моей руки и уводишь за собой вглубь мной же придуманного рая. И я знаю, что через пару минут придётся очнуться, умыться и убежать, но лишь для того, чтобы вечером вернуться и снова погрузиться в твои самые глубокие на свете глаза... 

Спокойствие

Спустилась ночь... Он влетел в окно, маленький, замёрзший, промокший насквозь. Казалось, даже перья вымокли так, что стали меньше размером. Всё его маленькое тельце было похоже на отделанный пухом шарик. Он ещё передвигал лапками, дрожа как осиновый лист, и просто упал на стол, что стоял у самого окна. Вокруг были лишь тишина и зажжённая свеча, до которой ветер с улицы не долетал. Он очнулся, попытался подняться. С тяжёлым усилием подлетел к этой свече на маленьком столике напротив, приземлился на первую попавшуюся бумажку, укрылся второй и стал засыпать, спокойный, что теперь дождю и ночи до него не добраться. Утро обещало перемены и новые повороты в судьбе этого крошечного создания...